«Московское художественное трио» – это Михаил Альперин (фортепиано, клавиола, вокал), Сергей Старостин (вокал, кларнет, этнические духовые) и Аркадий Шилклопер (валторна, флюгельгорн, альпийский рог, вокал). Из всех участников трио только Старостин сегодня живет в Москве (Шилклопер базируется в Германии, Альперин – в Норвегии). Кстати, каждый из них в этом году празднует и свой личный юбилей – 60-летие. А что касается 25-летия трио, то его начали отмечать еще прошлой осенью. Вначале музыканты сыграли юбилейные концерты в Швейцарии, Германии и Норвегии, и только теперь – в России.

«Какая редкость, когда границы между эпохами, восточной и западной фольклорной музыкой, джазом и классикой сглаживаются так изящно и тонко, как это делает Moscow Art Trio! Личности самих музыкантов гораздо важнее, чем инструменты, на которых они играют», – замечает американский тромбонист и джазовый журналист Майк Зверин на страницах International Herald Tribune. Правда, стилевые границы сглажены не всегда, драматургия часто бывает монтажной. К примеру, «Марш Черномора» из глинкинского «Руслана» может неожиданно смениться квазимессиановской «эзотерической» сонорикой в верхнем регистре, затем – стилистикой Игоря Стравинского периода «Петрушки»… А в завершение вечера музыканты исполнили композицию Russian in China из альбома Hamburg Concert (1996) с пентатоникой и художественным свистом, Children’s Song из альбома Instead of Making Children (2006), где все трое поют, подобно Бобби МакФеррину, ударяя себя по грудной клетке как по барабану (дополнительный резонатор, меняющий тембр голоса). И все это – в медитативно-созерцательном, эпическом ключе.

Общее впечатление неоднозначно: с одной стороны, это ощущение стопроцентной выверенности текста и стабилизации стиля, с другой – невероятной внутренней свободы. Насколько это впечатление соответствует (или не соответствует) действительности, я решила уточнить у Михаила Альперина – человека, которого можно считать если не лидером, то во всяком случае во многом определяющим вектор и идеологию Moscow Art Trio. Вот его характерный тезис об исполненной тем вечером сюите «Воображаемый фольклор», высказанный на просторах фейсбука: «Вечный воображаемый мир – это реальность. Воображаемый фольклор – тоже».

– Миша, какой вам представляется разница в концепции трио сейчас и четверть века назад?

– Поначалу мы использовали гораздо больше аутентичного фольклорного материала. Со временем музыка стала рождать себя как единое органичное поле звуков, а авторство все более вплеталось в импровизации. Больше всех изменился, на мой взгляд, Сергей Старостин, за 25 лет невероятно мощно эволюционировав из «пастушка-фольклориста» в поэта-авангардиста.

– Moscow Art Trio для вас тоже авангард?

– Да, это авангард, который опередил время. По-моему, все мы выросли как личности и музыканты в этой лаборатории воображаемого фольклора под названием «Московское художественное трио». Аркадий Шилклопер сказал как-то, что если бы не трио, то он, возможно, сидел бы до пенсии в Большом театре. Конечно, выбор он сделал правильный. Второго такого Аркадия я бы никогда не нашел.

– Что все-таки значит «воображаемый фольклор»? Условный? Как бы фольклор?

– Воображаемый фольклор – это произведение искусства трех личностей.

– Мне показалось, что обе сюиты (и «Воображаемый фольклор», и «Moscow Art Trio. Избранное»), прозвучавшие на вашем юбилейном концерте в ММДМ, были скорее скомпонированными, хорошо отрепетированными, чем импровизационными. Это действительно так?

– Музыка не бывает плохо или хорошо отрепетированная. Музыка бывает плохая или хорошая.

– Тогда переформулирую вопрос: насколько обе программы записаны нотами?

– Если я вам скажу, что ни одной ноты в партитурах нет и не было, вы поверите? Тем не менее это правда. Ваше замешательство – обычная реакция. Она подтверждает, что швов между импровизациями и придуманным материалом нет. Значит, мы добились органики. Пора бы.

– Миша, это был просто вопрос. В вашем ответе есть некоторое противоречие: с одной стороны, имеются и импровизации, и придуманный материал, с другой – ни одна нота не записана. Как бы то ни было на самом деле, но сейчас ваша музыка воспринимается так, будто все записано досконально…

– Партитуры у меня в голове, но не на бумаге. Когда мы готовили программу для трио и камерного оркестра с ударными «Деревенские вариации», вот тогда я записал каждую ноту для оркестра. Но трио была предоставлена определенная свобода – как всегда, в четких драматургических рамках. Аркадий играл свою пьесу, основанную на швейцарском наигрыше (у нас она стала «Русской рагой»), Сергей пел «За нашей деревней». Верите ли вы в тайну и Творца? Это Единый Космос пишет музыку трио. На все воля Божья!

– Для меня вопрос веры или неверия – дело очень личное, так что я стараюсь не говорить об этом публично и не высказываться в СМИ. Лучше скажите, были ли в программе концерта совсем новые пьесы? Музыка звучала более-менее знакомая, причем не только вашего авторства. Были и темы ваших коллег по ансамблю – Аркадия Шилклопера, Сергея Старостина…

– Да, была одна пьеса – «Русская рага» – Аркадия и одна – «Поющее дерево» – Сергея. А вообще все авторство совместное, но авторские получаю только я (шутка). Новая смесь старых идей – Русско-балканская сюита в начале второго отделения.

Это был «взгляд изнутри». Если же принимать во внимание и «взгляд со стороны», то упомянутый «авангардизм» не стоит понимать буквально. Если понимать под этим термином вообще все передовое и прогрессивное без принципиальной установки на новизну и радикальность средств, то да, но по существу это не авангард. Что совершенно не умаляет заслуг Moscow Art Trio. Это чистейшей воды постмодернизм с его самоиронией, стилистической мешаниной, порой достигающей консистенции коктейля, и плодотворными диалогами с прошлым – и совсем недавним, и давно минувшим.

На фото А.Шилклопер, С. Старостин, М. Альперин