Последней опере, поставленной при жизни Массне, трудно тягаться в популярности с такими признанными шедеврами, как «Манон» и «Вертер». Это уже в чем-то другой Массне, на склоне лет не избежавший «обратного воздействия» Дебюсси (в молодые годы многое у него почерпнувшего). В сущности, перед нами своего рода эпитафия романтизму в широком смысле этого понятия. Олицетворяемый главным героем романтизм выглядит здесь такой же «уходящей натурой», как и он сам.
Любопытное обстоятельство: «Дон Кихоту» в творчестве Массне предшествуют «Эсклармонда» и «Амадис» – оперы, базирующиеся на рыцарских романах. Таким образом, у героя Сервантеса и автора посвященной ему оперы обнаруживается если и не сродство душ, то по меньшей мере сходство вкусов. В опере, правда, рыцарские романы не упоминаются, а герой, в отличие от литературного прототипа, свободен даже от малейшего налета пародийности. Впрочем, либретто Анри Кэна основано не столько на романе Сервантеса, сколько на пьесе Жака ле Лоррена «Рыцарь печального образа», являющей собой весьма вольную фантазию «по мотивам». Достаточно сказать, что Дульсинея Тобосская присутствует здесь вполне реально, во плоти, и Дон Кихот – не во сне, а наяву – объясняется ей в любви и даже просит руки, в чем, однако, не преуспевает.
Либретто Кэна при чтении кажется неудачным, драматургически слабым, и это первое впечатление во многом справедливо. С одной стороны, композитору требовались именно такие акценты, а появление живой Дульсинеи, немыслимое в романе, стало для него поистине счастливой находкой. Либретто Кэна позволило Массне написать прекрасную музыку, сопоставимую, а подчас и превосходящую лучшее из ранее им созданного. Но при этом с театральной точки зрения оно остается схематичным, рыхлым, малодейственным. И неслучайно за эту оперу не берется никто из представителей активной авторской режиссуры: для них тут нет поля деятельности. От режиссера она требует самоотречения, растворения в музыке, способности «умереть в актере». И умный артист может добиться на этой ниве результатов более убедительных, нежели иной профессиональный режиссер. Что и продемонстрировал спектакль Башкирского театра оперы и балета, где в качестве режиссера дебютировал Аскар Абдразаков – он же и основной исполнитель заглавной роли.
Не забудем, кстати, что Массне писал оперу в расчете на Федора Шаляпина, с чьим именем она у многих и ассоциируется. Успех здесь зависит, прежде всего, от неординарной исполнительской личности, впитавшей шаляпинские принципы, главный из которых великий певец сам же и сформулировал: «В правильности интонации, в окраске слова и звука – вся сила пения». Аскар Абдразаков – один из тех, кто следует этим путем.
Взявшись ставить оперу Массне на сцене родного театра, Абдразаков стремился не столько самоутвердиться в новой профессии, сколько представить в выгодном свете дорогое для него произведение (партию Дон Кихота он не один год исполняет на сцене Мариинского театра). При этом, наметив некие опорные моменты подхода к материалу, он сосредоточил основное внимание на своей роли и на актерском ансамбле, в сценическом воплощении оперы в целом положившись на художника-постановщика и одновременно сорежиссера Ивана Складчикова, а также художника по свету Ирину Вторникову.
Кто-то скажет, и не без основания, что постановка статична. Но такова драматургия оперы. Разве менее статичны известные постановки «Дон Кихота» в Парижской опере или в той же Мариинке? Спектакль театра из Уфы в некоторых отношениях даже у них выигрывает. К примеру, наименее удачная и откровенно ходульная сцена с разбойниками не производит ощущения фальши, чего не избежали постановщики вышеупомянутых спектаклей. За исключением двух больших массовых сцен, Складчиков не слишком перегружает пространство, в своем сценографическом минимализме во многом опираясь на световое решение от кудесницы Вторниковой. При этом его фантазия не знает удержу по части костюмов – по-испански ярких (хоть и несколько кричащих) в сцене на площади и по-барочному роскошных в предпоследней картине, у Дульсинеи. В той же картине, побуждаемый восточной негой, что явственно слышна в музыке, он, наряду с испанским барокко, каким-то не вполне постижимым образом привносит на сцену и нечто от атмосферы «Тысячи и одной ночи»…
Центром и средоточием спектакля закономерно оказывается Аскар Абдразаков в титульной роли. Используя преимущественно полутона и нигде и ни в чем не пережимая, артист – в полном соответствии с музыкой – не пытается представить своего героя ни смешным, ни слишком трагическим, хотя в некоторых эпизодах – особенно в финальной сцене – ему удается растрогать до слез. Его Дон Кихота – скорее, мудреца, нежели безумца – можно было бы назвать «рыцарем лирического образа».
Под стать главному герою Владимир Копытов – верный оруженосец Санчо. Хороша и Елена Максимова в партии Дульсинеи (единственная приглашенная солистка). Эта певица безупречно владеет музыкальными стилями и обладает превосходной техникой, но ее тембру ощутимо недостает столь важной для этой партии чувственной прелести.
Очень достойно предстают в спектакле хор театра (главный хормейстер Александр Алексеев) и особенно оркестр. Артем Макаров – один из лучших в России специалистов по барокко – в последние годы показал себя также и отличным интерпретатором французской оперы. «Дон Кихот», в котором присутствуют и барочные аллюзии, стал еще одной несомненной удачей маэстро.
…В прошлом году Башкирский театр оперы и балета успешно представил на Исторической сцене Большого «Аттилу» Дж. Верди. Теперь пришел черед «Дон Кихота». Возможно, с учетом во многом камерного характера музыки опера уютнее чувствовала бы себя в более скромном пространстве Новой сцены, но, так или иначе, успех налицо. Похоже, продолжение следует. Во всяком случае, Аскар Абдразаков, являющийся в настоящее время художественным руководителем театра, уже объявил о намерении сделать гастроли в Большом регулярными.

Фото Марины Михайловой