Одно из первых событий наступившего юбилейного сезона в Большом (в марте театру исполнится 250) – гала известной российской сопрано, не являющейся его солисткой, дебютировавшей на его сцене в 2020-м (Волхова в премьере «Садко») и певшей здесь очень эпизодически всего три партии (помимо упомянутой, Виолетту и Мими). Случай экстраординарный: Большой нечасто давал свою сцену под личный реситаль и более ярким звездам. Да, международная карьера Аиды Гарифуллиной вполне состоялась, однако в России немало оперных певцов с контрактами в Ла Скала и Венской Штаатсопер, при этом Историческую сцену ГАБТа мало кто из них получает.

Экстраординарным на этом концерте оказалось многое. Например, режиссер Алексей Франдетти решил его по привычным для него лекалам шоу-мюзикла. Сцену украсили четырьмя огромными плазмами, на которых постоянно крутили ролики с фотографиями из семейного альбома Аиды и специально снятыми кинокадрами с ней в интерьерах Большого. Бесконечная смена нарядов, крупные планы, откровенные ракурсы – словом, безмерное самолюбование артистки, усиленно педалирующей свое очевидное преимущество – внешние данные – с самого начала вечера, еще до того, как прозвучала хотя бы одна нота. Параллельно с этим из динамиков неслись откровения Аиды – о ее детстве, мечтах, сбывшихся надеждах, установках, с которыми она шагает по жизни и по карьерной лестнице. Все это отдавало юбилейным привкусом, хотя артистке всего 37 и никаких специальных дат на творческом пути поблизости не наблюдалось.

Плазмы не унимались и во время номеров программы, особенно в оркестровых «прослойках» между ариями. Так, например, увертюра к «Свадьбе Фигаро», с которой началась музыкальная часть мероприятия, прошла под кадры нанесения певицей макияжа в гримерке – она готовилась к выходу на сцену. Бесконечно мелькающие картинки (большинство – компьютерно смоделированные) весь вечер отвлекали внимание публики от музыки, так что собственно музыка воспринималась чем-то вроде саундтрека к видеосюжетам, прозвучав как бы в фоновом режиме. Для публики, элитной и случайной одновременно (судя по ценам на билеты), это, наверное, было благом, для музыкального искусства – едва ли.

Довершали картину гламурного праздника четыре наряда певицы разной степени откровенности: последнее, зеленое, платье было однозначно вульгарным. Но со вкусом у многих артистов мировой сцены беда, поэтому этот перебор можно было бы и не заметить, если бы основное содержание события оказалось на высоте. Но и с этим было не все в порядке. Самым безупречным участником концерта оказался оркестр театра под управлением Антона Гришанина, выразительно исполнявший симфонические фрагменты и чутко аккомпанировавший солистке; она же далеко не всегда была корректна по части ритмического рисунка и синхронности вступлений.

Главный прокол состоял в выборе репертуара. Лирическое, даже легкое сопрано Гарифуллиной хорошо в определенном, весьма ограниченном материале: ее Шемаханка на дебютном концерте в БЗК восемь лет назад была чарующей, ее Снегурочка в Париже – очаровательной. Приятный тембр и чистота интонации, уверенные верха и гибкость, естественность колоратур, небольшой объем, но хорошая полетность – все это характеристики состоятельного лирико-колоратурного сопрано, и в этом амплуа Гарифуллина всегда была на своем месте. Однако, судя по всему, певица решила идти проторенной дорожкой многих – по пути утяжеления репертуара, скатывания к драматическим партиям. Признаки этого были и ранее – уже на упомянутом дебютном выступлении в БЗК она, наряду с ариями Римского-Корсакова, отваживалась петь Марию из «Мазепы» и Русалку Дворжака. Как известно, дорожка эта опасная – немногие певицы удачно выдерживали такую трансформацию: куда длиннее список тех, кто досрочно распрощался со сценой по причине нанесения собственному голосу непоправимого урона.

Признаки урона уже сегодня очевидны и в звучании Аиды Гарифуллиной, хотя, конечно, они пока не катастрофичны – это лишь самое начало. Уже с первой арии – болеро Елены из «Сицилийской вечерни», – написанной для полноценного лирико-драматического сопрано, пусть и владеющего колоратурой, стало понятно: тембральной насыщенности не хватает, весовая категория не та, переутяжеленный голос дрожит, почти тремолирует на середине, интонация не всегда идеальна, а коронные верхи агрессивно выстреливаются, они потеряли обаяние мягкости и естественности. И даже колоратура – родовой признак голоса Гарифуллиной – оказалась уже не столь пластичной и безупречной. Это стремление петь не свой репертуар отразилось даже на ариях, которые идеально подходят певице и ранее звучали безупречно, – и Шемаханка, и Виолетта, и Джульетта не отличались той свежестью и очарованием, что были присущи певице еще не так давно. Возможно, тут еще сказалась и коварная акустика Большого: чтобы по-настоящему наполнить огромный зал, нужно иметь богатый тембр. Пожалуй, самым органичным номером программы вышел «Цветочный дуэт» с Ириной Шишковой из «Лакме» – тут можно было вспомнить о прежних достоинствах Гарифуллиной в полной мере.

Но болеро Елены оказалось еще «цветочками». Певица отважилась после этого петь и Мими (дуэт с Иваном Гынгазовым), и Тоску, и Татьяну (причем наидраматичнейшую сцену: заключительный дуэт с Онегиным – Семеном Антаковым), и даже предназначенную для меццо-сопрано хабанеру Кармен. Заявка на универсализм в духе Марии Каллас была сделана смело, однако стоит вспомнить, что даже Каллас старалась в одном концерте не петь арии для разных голосов, исполняла их в разные периоды своей карьеры, а кроме того – вокальный век великой греческой сопрано был недолог, как, впрочем, и век подавляющего большинства певиц с необъятными по диапазону голосами, к каковым голос Аиды Гарифуллиной едва ли принадлежит (нижний регистр в хабанере она едва намечала).

В целом программа концерта отличалась невообразимым винегретом. Помимо разноплановых арий, тут были и полька «Трик-трак» И. Штрауса, и «Аве Мария» Шуберта, и «Элегия» Массне, и чтение онегинских строф Евгением Мироновым, и даже «Умирающий лебедь» – соло Светланы Захаровой в сопровождении скрипки Вадима Репина, сорвавшее такую шквальную овацию, какой публика виновницу торжества не удостоила ни разу, даже на финальных поклонах. 

Автор фото - Светослав Велесов