Очередной пианистический форум открылся клавирными концертами И.С. Баха, которые исполнили профессор Гамбургской высшей школы музыки Евгений Королев вместе со своими учениками, а завершился фортепианным марафоном, на котором пианист Алексей Володин вместе с оркестром Мариинского театра под управлением Даниила Райскина в один вечер исполнил все фортепианные концерты Бетховена. 

Сразу после концерта-открытия корреспонденту «Играем с начала» удалось побеседовать с учениками Евгения Королева – живущими в Германии молодыми музыкантами Степаном Симоняном и Анной Винницкой.

– Евгений Александрович Королев известен как один из лучших интерпретаторов музыки И.С. Баха: есть ли у него какой-то свой подход к преподаванию баховских произведений?

Симонян: Я считаю, что у Королева нет отдельного подхода именно к сочинениям Баха, – он просто очень любит музыку в целом и старинную особенно. Поэтому в первую очередь он передает нам эту любовь и свой опыт, который проникает в тебя порой через неуловимые вещи. Некоторым исполнительским приемам, особенно касающимся ритма и агогики, я научился у него, как говорится, с рук. Евгений Александрович не требует играть Баха стилистически «только так и не иначе», наоборот, он говорит, что пусть будет больше романтизации, зато все прозвучит искренне и глубоко, и это лучше, чем играть сухо и академично, но с «правильными» штрихами. В принципе, исполнение Баха на современном рояле – уже романтизация его музыки. 

– Анна, а каковы ваши отношения с музыкой Баха, ведь вы больше специализируетесь на музыке конца XIX – начала ХХ века?

Винницкая: Я очень люблю эту музыку. И хотя не так много играю Баха, для меня он все равно альфа и омега, с него все началось. Через уроки Евгения Александровича я почувствовала вкус к Баху. 

– Баховская музыка тесно связана с философией и даже с определенным мировоззрением. Например, вторая часть сыгранного вами фа-минорного концерта представляет собой переложение оркестрового вступления к кантате «Я стою одной ногой в могиле». У вас бывают разговоры о философских основах музыки Баха?

Симонян: Да, философия, символика и риторика у Баха очень важны. Однако все это в итоге должно помогать раскрыть чувства, заложенные в самой музыке, и Евгений Александрович нас учит именно этому. Конечно, знание помогает многое раскрыть для себя, но по-настоящему талантливый музыкант, даже не обладая информацией, сможет вернее передать настроение, чем сухой догматик, прочитавший сотню умных книг. 

Винницкая: Нам, можно сказать, повезло жить в Германии, которая очень связана с музыкой Баха. Каждую Пасху в Страстную пятницу я обязательно иду в церковь слушать «Страсти по Матфею» или «Страсти по Иоанну». В России я знакомилась с баховскими кантатами, мотетами и страстями исключительно по записям, а в Германии есть возможность услышать все живьем. 

Симонян: В Германии культура, связанная с Бахом и с текстами его музыки, еще жива, хотя, к сожалению, она потихонечку сжимается, потому что ее носители уходят, а молодежь не перенимает эти ценности. Для поколения от 40 лет и старше музыка Баха и его современников имеет не только особое философское значение – она часть жизни. Если человек с трех лет ходит в храм и слушает хоралы, кантаты, мотеты и пассионы, то через несколько десятков лет он просто автоматически выучивает эту музыку наизусть. И люди там понимают, что слушать Баха в концертном исполнении – это одно, а в церкви, даже с не очень профессиональным хором – совсем другое. Хоралы и псалмы – элемент повседневной культуры, и это очень помогает правильному ощущению баховских произведений. 

– Вы уже довольно долго проживаете в Германии – кем себя ощущаете в этой стране? И каким музыкантом вы себя считаете, российским или европейским?

Винницкая: Многие говорят, и я повторю, что музыка – это язык интернациональный, так что сложно сказать, каким музыкантом я себя ощущаю. В Германии я не воспринимаю себя немкой, хотя у меня есть немецкий паспорт, а в России не чувствую себя русской, потому что от многих вещей уже отвыкла. 

Симонян: У меня похожая ситуация, хотя по менталитету я русский человек и, конечно, ощущаю себя русским музыкантом и русским пианистом. Я очень хорошо помню, что когда приносил Королеву разученный Первый концерт Чайковского, он передавал мне то, что ему говорил его учитель Лев Оборин, которому, в свою очередь, говорил это его учитель Константин Игумнов, получивший исполнительские указания непосредственно от самого Чайковского…